Бедный Медный бунт. Ты слышишь, что наших бьют?

Кому только не приписывают авторство идеи внедрения в России медных денег. Фёдору Ртищеву, патриарху Никону… Часто вспоминают и Афанасия Ордина-Нащокина. Будто бы это он в условиях войны с поляками посоветовал царю Алексею Михайловичу приравнять медные деньги к серебряным. Родившемуся в Опочке Ордину-Нащокину много чего приписывали – и плохого, и хорошего. Он был одним из самых заметных государственных деятелей России ХVII века. Такие люди должны отвечать за всё - и за своё, и за чужое.

За несколько лет медных денег - полтинников, полуполтинников, алтынников и гривенников - в Москве, Пскове и Новгороде начеканили столько, что торговцам пришлось исхитряться и применять «белые» и «красные» ценники. На «белых» указывалась цена серебром, а на «красных» - медью. Разница между «красной» и «серебряной» ценой доходила до 15…

Из одного фунта меди, стоившего 12 копеек, получалось 10 рублей. Авторы этой «денежной реформы», наверное, считали, что придумали что-то вроде lapis philosophorum (философский камень), он же - пятый элемент, с помощью которого происходила трансмутация меди в серебро. Положительный эффект для казны, на первый взгляд, получался невиданный – более 4 миллионов рублей теми деньгами.

Подобные медные деньги были в ходу в течение восьми лет и сильно изменили жизнь страны. Количество таких монет намного превысило стоимость поступавших на рынок товаров. К началу 60-х годов российская торговля пребывала в расстройстве.

Медный алтын, конечно, никаким пятым элементом не являлся, зато в начале июля 1662 в России объявили сбор «пятой деньги» с посадских людей, а с остальных тяглых людей взимали сбор в размере одной полтины со двора. Нововведения возмутили москвичей так, что у них возникли неотложные вопросы к царю. Они решили задать их ему лично. 

Чеканить медные деньги начали ещё в 1655 году, вскоре после начала войны с Речью Посполитой. Жалованье платили медью, а налоги взимали серебром, причём налоги постоянно повышались. Объяснялось всё это благородными намерениями – защитой государства. Россия воевала и денег на войну и мирные дела постоянно не хватало. Новый налог был призван обеспечить войну с Польшей из-за Малороссии. Война с Речью Посполитой, с перерывом, длилась с 1654 по 1667 год. Кроме того, царь Алексей Михайлович в 1656 году объявил войну Швеции (со шведами Россия воевала до 1658 года). Перемирие же – Андрусовское - с поляками подписывал как раз Афанасий Ордин-Нащокин, которого многие историки настойчиво считают автором денежной «медной» реформы. Якобы он уговорил царя взять у народа кредит на войну. Но в народе всё-таки больше жаловались на Фёдора Ртищева (его сегодня называют «первым русским благотворителем»).

Поначалу люди были готовы безропотно затянуть пояса. Но через несколько лет ропот всё же раздался – в том числе и в письменном виде. В столице стали распространяться «воровские» листы, то есть листовки и прокламации.

Мало того, что на полную мощность работали монетные дворы в Москве, Пскове и Новгороде, чеканя медные монеты. В стране появилось много фальшивых денег, в том числе оловянных и свинцовых. Некоторых фальшивомонетчиков вычислили быстро – по их расходам.

О тех событиях подробные записи оставил чиновник посольского приказа Григорий Котошихин, известный и как Иван-Александр Селицкий. Он перешёл на службу к шведам и через какое-то время был там казнён, обвинённый в убийстве. Так вот, Котошихин рассказывал о русских фальшивомонетчиках: «До того времени, как ещё медныx денег не было, жили они не богатым обычаем, a при медных деньгах поставили себе дворы, каменные и деревянные, и платье себе и женам поделали с боярского обычая, также и в рядах всякие товары и сосуды серебряные и съестные запасы почали покупать дорогою ценою, не жалея денег». С этими фальшивомонетчиками было всё ясно. Но имелись ещё и те, кто всегда жили богато. Однако хотели жить ещё лучше. Следствие привело к ближайшему окружению царя, а именно к тестю царя боярину Милославскому и мужу царской тетки по матери думному дворянину Матюшкину. Они, пользуясь служебным положением, способствовали чеканке фальшивых («воровских») денег. Но им, в отличие от их подчинённых, никто после разоблачения рук и ног не отсекал и расплавленный металл в горло не вливал. В Сибирь их тоже отсылать не стали, зато строго-настрого пожурили.

«Воровским» деньгам недовольные москвичи противопоставили «воровские» листы, распространявшиеся на Лубянке и в других местах города. В «воровских» листах описывалось поведение Милославского, Ртищева и, так сказать, других официальных лиц (Милославский четыре года занимал пост, по нынешним временам равнявшийся посту председателя правительства). «Воровские» листы позволили потом следствию считать, что Медный бунт нельзя назвать стихийным. Эти листы развесили в ночь на 4 августа (по новому стилю) 1662 года. Народ прочитал, проникся бунтарским духом и решил пообщаться с царём, который со всем семейством из 14 человек находился в подмосковном Коломенском.  На 4 августа в Коломенское были приглашены гости – отмечать именины царской сестры царевны Анны Михайловны. Там собиралась вся русская «элита» - бояре, окольничие, спальники, стряпчие, стольники… И вдруг в неурочное время туда же к десяти утра пожаловали незваные гости: мясники, пирожники, гончары, сапожники, мелкие торговцы, крестьяне пригородных сёл - с более-менее мирными целями, без оружия (правда, у некоторых имелись дубины). К русскому царю в гости на именины сестры с дубинами приходили не часто, так что Алексей Михайлович был впечатлён.

Народ (тысячи 4-5) явился к «доброму царю» жаловаться на «злых бояр». Историк Василий Ключевский описал произошедшее 4 августа так: «Царя держали за пуговицы кафтана и заставили обещаться Богом и с одним из мятежников ударить по рукам на обещании, что он сам расследует дело». Но Алексей Михайлович поступил иначе – даром, что имел прозвище Тишайший (за умение утихомиривать наиболее жестоким способом). Пообещав, что расследование будет вестись честно, он приказал разогнать бунтарей прямо в Коломенском, не говоря уже о Москве.

А в это время оставшиеся бунтари в Москве наведались в дома наиболее одиозных царских чиновников – «плохих бояр». Начались погромы.

Сам медный бунт длился даже меньше, чем восстание декабристов. Всего часов семь или немногим более.

Воспоминания о тех событиях оставил шотландский майор Патрик Гордон, за год до этого перешедший на русскую службу. «В сильном нетерпении я убеждал полковника идти в Коломенское, - написал Гордон, - но он всё не желал выступать без приказа. У нас в полку было около 1200 человек, в том числе 800 мордвин и черемисских татар, кои, верно, не стали бы сочувствовать или примыкать к мятежникам и бунтовщикам; остальные - пёстрая смесь из русских - не стоили большого доверия». В таких случаях российские власти во все времена (царские или советские) используют тех, кто без сожаления начнёт подавлять недовольное население: латышских стрелков, китайцев, шотландцев…

Безоружных бунтарей жестоко разогнали ещё до обеда – «без особого риска и труда рассеяли, - как написал всё тот же майор Гордон. - Одних загнали в реку, других перебили и множество взяли в плен». В реке утопили около ста человек. Это было незабываемое развлечение – топить людей в реке.

Гордону и его полку досталась не самая важная задача. «Все иноземные офицеры получили за сие дело небольшие пожалованья или награды, а мой полковник – нет, - сожалел Пётр Иванович Гордон, сетуя на то, что его соотечетвенник полковник Крофорд не пожелал выступить против бунтарей без приказа: - Солдаты нашего полка поймали 13 отставших, кои вместе с прочими, взятыми позже, были назавтра отправлены в Коломенское. Из сих бунтовщиков множество на другой день было повешено в разных местах, а около 2000 с женами и детьми впоследствии сослано в дальние края».

О точном количестве убитых трудно сказать, но их было несколько сот, включая утопленных и повешенных (повещенных было около 150 человек). Вешать стали не всех. Массовые казни с помощью повешения не очень удобны. В те времена, когда в России была смертная казнь, использовался более быстрый и эффективный способ убийства (в ХХ веке он был распространён при большевиках). Так произошло и на этот раз: «в ночи, завязав руки назад посадя в болшие суды, потопили в Москве реке».

Когда людей пытали, то выясняли авторство «воровских» листов. Способ для этого был выбран грандиозный: всех грамотных москвичей заставили сдать образцы своего почерка. Образцы сличали с почерком на «воровских» листах. Но зачинщиков так и не нашли. Возможно, что они были казнены или убиты раньше. Или же они ещё были живы, но не могли писать из-за того, что у них отрезали руки или пальцы. А может быть, они были не москвичи. Сегодня ещё не поздно возобновить следствие. Думаю, нынешний Следственный комитет, возглавляемый уроженцем Пскова Александром Бастрыкиным, за неделю установит зачинщиков Медного бунта, а российский суд накажет их по всей строгости.

Но хуже всех пришлось тем, кто угодил в темницы, где «пытали и жгли, и по сыску за вину отсекали руки и ноги и у рук и у ног пальцы, а иных бив кнутьем, и клали на лице на правой стороне признаки, розжегши железо на красно, а поставлено на том железе „буки“ то есть, бунтовщик». Всех клеймённых разослали по дальним городам на «вечное житьё».

Царь, после того, как ему испортили празднование именин сестры, не был расположен к милосердию. К тому же, продолжалась война с Речью Посполитой. На войну требовались деньги. Так что на 1 октября 1662 года назначили второй сбор «пятой деньги» со всего населения, исключая стрельцов и пушкарей. И всё же эпопея с медными деньгами подходила к концу. Медные деньги оказались оружием поопаснее бомбы. Они разлагали страну (взяточничество, спекуляция, фальшивомонетничество). Перемены дались российским властям не просто. Отменить медные деньги – значило признать правоту бунтарей. Поэтому с очевидным решением долго тянули – делали вид, что отмена медных денег будет предпринята не под давлением народа. Но в 1663 году всё-таки решили прекратить чеканку медных денег в Пскове и Новгороде (вышел царский указ, по которому «медные дворы» в Пскове и Новгороде закрывались), а вскоре начался обмен медных денег на нормальные серебряные. «Казна поступила как настоящий банкрот, - написал Василий Ключевский. - Заплатила кредиторам по 5 копеек или даже по 1 копейки за рубль».

Афанасий Ордин-Нащокин продержался во власти до 1671 года, а потом попал в опалу и возвратился из Москвы в Псков, через год приняв постриг в Крыпецком монастыре под именем «Антоний».

К 600-летию Опочки (первой столице Псковской губернии) был установлен бюст Афанасию Ордину-Нащокину.

Знающие люди вправе спросить у жителей Опочки: из какого материала сделан бюст знаменитого дипломата? Не из меди ли?

Нет, из бронзы.

Медный бунт тут как тут.
Есть обо что разбить лоб.
Горы книг. Эти книги красиво врут.
Сверху вниз смотрит циклоп-остолоп.

Городские низы возносятся ввысь,
Но самые умные уже сдались.

Бедный Медный бунт. Ты слышишь, что наших бьют?
И уже нанесён немалый урон.
У окна восседает царственный баламут,
А под ним, как кресло-качалка, - трон.

Городские низы залегли на дно,
А самые умные вышли в окно.

Какой-то бездомный сдирает медь.
В корявых руках извивается кнут.
Медный лоб разбей и так отметь
Серебряный и золотой бунт.