Как будто веселье, но суровые лица…

В 2001 году в «ПГ» была напечатана статья «Неизвестный поэт» - о Борисе Семёнове. За это время известней он не стал. Неизвестный поэт почти как неизвестный солдат. Знаменитым быть некрасиво. Неизвестность как признак доблести.

Биография его напоминает многие другие, вплоть до мелочей. А в конце жизни небольшая развилка. Арестуют или не арестуют? Расстреляют или не расстреляют? Не расстреляли. Он умер сам - в саратовской тюрьме в 1942 году.

Стихи Бориса Семёнова, если их цитируют, то, как правило, одни и те же – под названием «Псков». Они у него не самые лучшие и могут сбить с толку. «С высоких круч забытые века // Глядятся разоренными кремлями // В ручной разлив, и, башенными снами // Утомлена, задумалась река. // На ясный запад жаркие кресты // Возносят светлые, как облака, соборы; // И щурится в садах вечерний город, // Благовестит заречный монастырь…»

Если начать читать «не с тех» стихов, то можно ошибиться. Как поэт он был не однообразен и со словами обращался вольно. Вот небольшой отрывок, который никак нельзя разместить в строчку. Здесь чрезвычайно важно, как это выглядит на странице:

…Захлестнуло свалом драку-ребролом,

             мчатся тени-раскоряки кувырком. Лбом - в лоб

                                                               (костедроб).

                                                                 Хруп,

                                                                  хряст

                                                                  (зуб

                                                                  в хрящ)

Месят в чёрной лихорадке кулаки, чешут чертову присядку го-

         паки.

                                 - От звериного оскала

                                                                            не уйдешь. -

Отсверкало жало вкось… нож - в кровь… стены - в крик…

                                                            тени прыг…

Это же не просто драка. Это русская драка. У Бориса Семёнова это в порядке вещей. Мы слышим и видим музыку. Мы чувствуем ритм. Звериный оскал, чёрная лихорадка, тени-раскоряки…

Борис Семёнов родился в Пскове в купеческой семье в 1894 году. Учился в Псковском Сергиевском реальном училище, после которого сдал экзамены по латинскому языку при Псковской губернской гимназии и был зачислен на юридический факультет Петербургского университета, но недоучился. В декабре 1914 года отправился добровольцем в армию, закончил ускоренные офицерские курсы. На фронт поехал прапорщиком. Командовал ротой 168-го Миргородского полка. В бою под Влодавой (Польша) был ранен и попал в плен. Пытался бежать, но неудачно. Был заключён в лагерь особо строгого режима в Кюстрине.  Потом его освободят, но вскоре он окажется в большевистской тюрьме. Весной 1919 года Борис Семёнов вступил в Северо-Западную армию Юденича и принял участие в наступлении на Петроград. Среди русских писателей таких оказалось несколько - Леонид Зуров (читайте о нём 12 декабря), Александр Куприн (7 сентября), Пётр Краснов (4 сентября)…

Если бы Борис Семёнов жил в СССР, то проходил бы по категории «новокрестьянские поэты» - вместе с Есениным, Клюевым, Клычковым, Орешиным… В его стихах то и дело встречаются словечки типа: «медовиться», «бахромятся», «взострил», «исплели», «плескучий», «обсахарила», «рулится», «утренело» «ронит, рогозя», «косматогривы», «сукровятся кровотеки», «вызернилась», «разбугрилась», «мотылятся», «плетаются», «вихрепылающие сплавы», «огнежалая игла»… Это режет глаз, однако кого-то как раз это и привлекает.

Русь у него не святая, а сказочная. Былинная…  Мне ближе те его стихи, в которых возникают «патлатый домовой», «мечтательный сверчок», «светлый хмель», «чёрный водопад», «сырая опушка», «сапфирная звезда», «смолистый дым», «дымное молоко»…

«Мои боги, боженьки, - веселые животики!..»

Мои боги, боженьки, - веселые животики!

Боженьки дремотливые, светлые,

Пропою вам новые молитвы я

Новым ладом;

                     Умолю вас, дорогие, обрядом.

Мои старые - осмеянные,

Мои слабые - поруганные,

                    Словно в зареве любовь моя испуганная

                    Шепчет дело мне недеянное…

Псковская тематика появляется в его стихах часто, но не обязательно прямым текстом, без упоминаний Пскова. Например, в стихотворении «Городище»: «Валуны сидят по косогорам, // Облака задумались в озёрах. // А под вольной кручей новый стан // Ставит племя шумное славян…». Но Россию ему пришлось покинуть. Вернее, ту часть России, в которой утвердились большевики. И это был ещё не самый худший вариант.

...Окончательно он примкнул к белым после того, как его арестовали, а потом освободили. Арестовали 14 декабря 1918 года, после того, как немцы покинули город. Борис Семёнов просидел в псковской тюрьме до 23 марта 1919 года. Он был представителем «враждебного» класса – купечества. До революции его отец Константин Семёнов в Пскове был заметным человеком – владельцем фирмы «Торговый дом К.И. Семенов и Ко». Дом Семёновых находился неподалёку от Троицкого моста через реку Пскову. Пока Борис Семёнов находился в тюрьме, в доме проходили обыски, реквизировали вещи… В мае большевиков из Пскова выбили войска Юденича. В августе 1919 года семья Семёновых (отец, мать, два младших брата) не стали второй раз искушать судьбу и перед очередным наступлением большевиков отправились к родственникам в Печоры. Борис Семёнов присоединится к ним позднее.

«А над ними веет, никому не зрим. // Мягкими крылами - взмах - столетье - // Ласковый и мудрый серафим. // Без конца путей в широком мире. // Без числа детей и ясных звезд… // Ворожит грядущим птица Сирин, // По ушедшим плачет Алконост».

Он продолжал жить на русской земле, но в тот момент она принадлежала независимой Эстонии (после Тартуского мира). А как поэт он сформировался в Праге, в которой учился на юриста. В 1928 году Георгий Адамович (о нём читайте здесь 25 сентября) писал: «Недавно кто-то сказал, что русская литература за рубежом существует лишь в Париже и Праге. В других городах нет литературы, есть только отдельные писатели. Слова справедливые». В ноябре 1924 года Борис Семёнов стал членом пражского литературного объединения «Скит поэтов». Стихи Семёнова печатались в журналах «Своими путями», «Годы», «Воля России», в варшавской газете «Меч»… Борис Семёнов входил в редколлегию журнала «Своими путями». Соредактором журнала был муж Марины Цветаевой Сергей Эфрон.

«Над перезябшими избами, // С чёрной соломы колючими // В лужу ударило брызгами. // Морщится лужа, и слякоть // Густо ползёт во все стороны… // Что же нам злиться и плакать - // Жили, любили, а всё равно // Сгинем; и будет с издёвкой // дёргаться дикими взмахами // из-за плетня на верёвке // мокрая чья-то рубаха…».

Борис Семёнов публиковал не только стихи, но и публицистические статьи (одна из самых известных - «Интеллигенция и Советская власть»). Тогда же он занялся политикой, вошёл в руководство созданной в Праге Русской крестьянской трудовой партии («Крестьянская Россия»), возглавляемой Сергеем Масловым (деятелем вологодского кооперативного движения начала XX века). Эта та самая партия, к которой чекисты приписали многих известных российских учёных-аграриев, остававшихся жить в СССР. ОГПУ воспользовалось названием «Крестьянская партия», расправившись с теми, кто имел несколько иную точку зрения на развитие сельского хозяйства в СССР.  По делу «Центрального Комитета контрреволюционной вредительской организации «Трудовая Крестьянская Партия» в СССР в 1930-31 году были арестованы не менее 1296 человек, в том числе заместитель наркома земледелия СССР Андрей Берзин, экономисты Николай Кондратьев, Александр Чаянов, Лев Литошенко… За них вступился Николай Вавилов. Это ему позднее припомнили, в 1941 году обвинив «руководстве антисоветской шпионской организации „Трудовая Крестьянская партия“» (о Николае Вавилове и Евгении Синской читайте здесь 6 августа). Николай Вавилов умрёт в той же самой саратовской тюрьме, что и Борис Семёнов, но только не в 1942 году, а в начале 1943 года.

Вот что о Борисе Семёнове написали в «ПГ» в 2001 году Сергей Исаков и Натан Левин – авторы статьи «Неизвестный поэт»: «В Печорах работы для юриста Семёнова не было. Без эстонского гражданства не брали и на государственную службу (её удалось получить лишь в 1932 году). Частные уроки оплачивались плохо, приходилось браться и за обрезку деревьев в городе.

Постоянную работу дал Союз русских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии. С октября 1927 года Семёнов стал инструктором по внешкольному образованию Печорского края. Из трёх инструкторов Союза он был самым деятельным, постоянно печатал статьи в «Вестнике Союза…» о проблемах и трудностях этой работы. В сборнике «Новь» Семёнов напечатал статью «Поэтический мир русской деревни», приведя множество отрывков из стихов сельской молодёжи, а также старинных песен и частушек.

Итогом наблюдений Семёнова стали статьи в «Вестнике Союза…»: «Русская народная свадьба», «О народном быте, старине и городищенских бабах», а также устроенные им фольклорные представления в Таллине и Тарту весной 1931 года, в ноябре 1936 года и в марте 1939 года. При содействии Семёнова в 1930 году Печорское просветительное общество создало кружок молодёжи, а в 1933 году состоялся съезд молодёжи Печорского края, положивший начало местному Союзу русской молодёжи. Через год при союзе появился литературный кружок, объединивший семерых печорских поэтов и прозаиков. На регулярных собраниях кружка разбирались произведения новейшей литературы, в том числе поэзия Ахматовой, Цветаевой, Пастернака, обсуждалось творчество членов кружка. В сборнике «Памяти А. С. Пушкина», вышедшем в Печорах к столетию со дня гибели поэта, Семёнов опубликовал статью с размышлениями о личности, творчестве и мировосприятии великого русского поэта.

Всё это время он сочинял стихи и прозу, поддерживал переписку с пражским кружком «Скит поэтов» и его руководителем А. Л. Бемом, который ставил прозу Семёнова выше поэзии. Но она известна совсем мало. Некоторые журнальные публикации носили очерковый характер. Любопытен очерк «Обозерье», опубликованный в журнале «Вестник крестьянской России» /Прага, 1928 г./ под псевдонимом Б. Щ. Он нередко пользовался им, иногда расшифровывая: Щемерицкий - от названия псковской деревни Щемерицы на реке Черёхе. Очерк живописует нищенскую жизнь и занятия обитателей приозёрного края - полукрестьян, полурыбаков…».

Борис Семёнов работал в мастерской учебных пособий, учительствовал в Лавровской частной гимназии, был секретарём Общества просвещения и культуры…. С октября 1927 года Семёнов стал самым заметным инструктором по внешкольному образованию Печорского края. Так продолжалось много лет. График был напряжённый. За осень и зиму 1935-1936 годов он провёл 6 литературных вечеров, 151 репетицию драматических кружков, устроил 28 спектаклей, 11 Дней русского просвещения, организовал 5 съездов, 34 собрания, прочитал 31 лекцию…

Но его просветительская деятельность не ограничивалась границами Печорского края. Он как член ЦК «Трудовой крестьянской партии» занимался переправкой через советскую границу литературы и агентов. Так что после того, как Красная Армия вошла на территорию Эстонии (в июне 1940 года), Борису Семёнову  в Печорах оставаться было смертельно опасно. Его арестовали на следующий день после присоединения к СССР. Военный трибунал Ленинградского военного округа приговорил его 11 февраля 1941 года к 15 годам лишения свободы.

«… Но, исполнив слово мудрых библий,  // Предсказанья вещих снов, // Мы погибнем, как другие гибли. // Как грядущим гибнуть суждено. // Много нас, уже уснувших рано, // Восприявших гибели и тлен. // Под колючим скорчены бурьяном // В пустырях у выщербленных стен…». Борис Семёнов.

Тяжёлая вода, а над ней птичьи хороводы...
Под музыку вечером сходят с плаката
Суровые люди одной породы.
Жизнь на такие вещи богата.
Эти люди готовят праздник весь вечер,
Чтобы смазать кровью изгибы сюжета
И сделать решительный шаг на встречу.
А пока под валун закатилось лето,
А пока что в подвале тайна хранится.
Люди тоже кружатся в том хороводе,
Как будто веселье, но суровые лица,
Как лишние карты в свежей колоде.

Ночь до полудня. Декабрьский холод.
Никак не согреться. Время застыло.
Хоровод отменяется. Будем петь хором.
Заполним же звуками эту пустыню.

Тяжёлая вода превращается в лёд.
Легкокрылая птица на лету замрёт.