Лунный свет не держится в этом окне…

Ещё один случай, когда к рассказу о человеке можно подступиться с двух совершенно разных сторон. Одна сторона – привычная. Псковская мужская гимназия, воспоминания о знаменитых однокашниках и друзьях, предреволюционный Псков и далее по нарастающей. Длинная, полная событий жизнь. Открытия, учёные степени, признание, награды, всеобщее уважение, счастливая старость… Есть и другая сторона. Занятие опасным видом спорта, присвоение звания «заслуженный мастер спорта» и смерть (гибель) спустя два года. Какая из двух биографий лучше?

Это биография одного человека – Августа Летавета (лауреата Сталинской премии, обладателя трёх орденов Ленина, трёх орденов Трудового Красного Знамени, ордена Знак Почёта…). Он родился  в 1893 года в Латвии на хуторе Сенули, в 1907 году поступил в Псковскую мужскую гимназию и закончил её в золотой медалью в 1912 году. В те времена в псковской гимназии училось немало людей, ставших в будущем известными: Тынянов, Зильбер, Брадис (о Брадисе читайте здесь 20 декабря). Правда, Владимир Брадис был из псковской гимназии исключён за революционную деятельность и аттестат не без труда в 1912 году получал в Сибири, в ссылке.

Август Летавет (Augusts Lietavietis) был одним из крупных советских специалистов в области гигиены, действительным членом, а потом  членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР, много лет возглавлял НИИ гигиены труда и профзаболеваний. И одновременно занимался альпинизмом. Альпинистом он был советским, но членом Национального географического общества США тоже являлся. На сайте  клуба альпинистов «Санкт-Петербург» (под эгидой Русского географического общества) Август Летавет – на почётном месте. В третьем томе «Альпинисты Северной столицы» в оглавлении (в главе «Первопроходцы») всего шесть фамилий. В том числе и другой заслуженный мастер спорта по альпинизму Николай Крыленко - тот самый, что был государственным обвинителем по  делу «вредителей» в угольной промышленности («Шахтинское дело»), а потом расстрелянный «за измену Родине». В этой книге об альпинисте Летавете написано: «Летавет Август Андреевич (1893-1948)». Информация неточна. Переставлены последние цифры. Летавет ещё в 1966 году приезжал в Псков на юбилей Псковской мужской гимназии (она же школа № 1). Умер он не в 1948 году, а в 1984 году.

Из всех открытий Августа Летавета я бы выделил одно, к медицине отношения не имеющее. В 1934 году во время экспедиции на Тянь-Шань он открыл ледник, названный именем океанолога и многолетнего председателя Русского географического общества академика Юлия Шокальского (внука Анны Петровны Керн, о котором читайте здесь 22 сентября).

В 1951 году была издана книга Ивана Черепова «Загадки Тянь-Шаня» с подзаголовком: «(Из  истории  открытия и  покорения пика Победы. Экспедиции  А.Летавета)». Черепов был одним из участников экспедиции Летавета. В предисловии он написал: «Открытие в 1943 году пика  Победы главной  вершины Тянь-Шаня высотой в 7439 м. явилось одним  из  крупнейших  географических  открытий последнего двадцатилетия. В  этой книге автор, участник тянь-шаньских экспедиций профессора А. А. Летавета, рассказывает  о том,  как  группа советских  ученых и альпинистов, проникнув  в  неисследованные  высокогорные  области  советского  Тянь-Шаня, разгадала  его географические загадки   и этим помогла, советским исследователям открыть пик Победы. Книга состоит из  двух частей  Часть  I. Пик  Сталинской  Конституции и Часть II. Пик Победы…».

Это вообще очень интересная часть нашей истории середины ХХ века. Предвоенные экспедиции и экспедиции во время войны. В самом разгаре Вторая мировая война. Сталинградская битва и многое другое. А в это время советские альпинисты-исследователи штурмуют пик, позднее получивший название пика Победы. Приближают победу. Во всех смыслах. Та экспедиция имела не только научное, но и символическое значение. Экспедицию 1943 года возглавлял военный топограф Павел Рупасов.

Тянь-Шань вообще был для отечественных исследователей важнейшим местом. Не зря же предшественник Шокальского на посту председателя Русского географического общества был Пётр Семёнов, более известный как Семёнов-Тянь-Шанский (об участие Семёнова-Тянь-Шанского в «деле Петрашевского» читайте здесь 8 декабря). Одна из вершин Тянь-Шаня была названа в честь Летавета.

Иван Черепов рассказывает в книге, посвящённой нескольким экспедициям Летавета, начиная с 1932 года, написал: «В  1932 г. продолжалась работа экспедиции  Погребецкого  в  Тенгри-таг. Одновременно на Тянь-Шане впервые появилась альпинистская группа Московского дома учёных под  руководством  профессора  А.  А.  Летавета.  Эта  небольшая группа, состоявшая  всего из  4  человек, посетила истоки  одной из  главных водных  артерий Средней  Азии  - реки  Сырдарьи, совершила  восхождение  на Сары-тор (5100 м) - главную вершину хребта Ак-шийряк, затем прошла к  югу, к истокам реки Джангарт… "Сухой туман"  - пыль  пустыни Такла-макан -  висел над горами и не дал возможности осмотреть издали вершины  хребта  Кок-шаал-тау,  и группа  А. А.Летавета двинулась дальше к перевалу Кубергенты…».

Следующее восхождение группа Летавета совершила в 1934 году… Об экспедиции 1936 года сам Август Летавет рассказывал: «Мы  решили попытаться  найти  проход прямо в  верховья  реки  Большой Талды-су, непосредственно к питающим её ледникам...». В этих записях рассказ не только о географических открытиях и описания природы. Там полно примет времени. Что пришло на ум Летавету, когда он увидел красивую вершину (одну из самых красивых, какие он видел)?  «Несмотря на сильный мороз, долго не застегиваем палатку и все любуемся вершиной, в свете луны она ещё более прекрасна. Действительно,  это  одна  из наиболее красивых вершин, когда-либо  мною  виденных.  Решаем  дать вершине  название  пик  Сталинской Конституции», - делился своими впечатлениями Летавет.

Глядя на карту этих гор, можно было подумать, что вы находитесь на заседании политбюро ЦК ВКП (б). Пик Сталина, Пик Молотова…

Следующая экспедиция отправилась на Тянь-Шань в 1937 году. У подножия гор это, по словам Ивана Черепова, выглядела так: «Летавет требовал, чтобы кошки плотно подгонялись  на неокованную обувь, а оковка занимала свободнее от кошек пространство на рантах и подошве. Обувь подбирали  с расчётом  на  стельку и  три  шерстяных  носка. Мы готовились к ледовым  маршрутам,  к  глубокому  снегу,  морозам  и  ветрам  высокогорного Тянь-Шаня. Посетителям дома декханина странно было видеть людей в трусиках и шляпах на  солнечном  припеке, посреди  двора сушивших  зимние тёплые носки, рукавицы и пуховые спальные мешки».

В тот раз в самом начале экспедиции случилось происшествие на переправе. Участники экспедиции двигались с грузом на лошадях. Всадники впереди, навьюченные лошади чуть сзади. Так было до переправы через бурную реку. Первые два потока пересекли успешно, а самый узкий проток оказался с подвохом. Он был самый глубокий, и вода  сразу  опрокинула  двух вьючных  лошадей, шедших впереди каравана. Их едва спасли, а всех остальных лошадей переправляли с помощью  альпинистской  веревки («потеря лошадей  в самом  начале  пути могла поставить под  угрозу всю дальнейшую работу экспедиции…»). Таких историй во время разных экспедиций случалось не одна и не две. («Как только вьюк коснулся седла, лошадь взметнулась на дыбы, разбросав  в  стороны  всех  альпинистов. Летавет и  Асан Чайбеков,  получив сильный толчок, покатились по лугу, Асан попал на открытое место, а Летавет - в самую гущу навьюченных лошадей. Гутман бросился за ним и задержал его под третьей лошадью. На голове у  Летавета  была  кровь,  но  серьёзных повреждений  он, к счастью, не  получил…».

В книге Ивана Черепова приводятся слова нескольких песен, которые пели участники экспедиции Летавета на Тянь-Шань во время привалов. Вот одна строфа: «С рюкзаком за спиной, с ледорубом в руках, // Там, где нет ни дорог, ни тропинок, // Мы проложим наш путь, не страшны нам в горах // Камнепад, непогода, лавины…».

Особенность экспедиций, в которые раз за разом отправлялся Летавет, заключалась в том, что он обращал внимание не только на собственно горы. «Профессор Летавет, - рассказывал Иван Черепов, -  при  осмотре  участников подходил к  ним не как  их начальник, а  как  искушённый врач, охраняющий людей от напряжения, опасного для их здоровья». В той экспедиции один из участников – Мухин – сорвался с большой высоты, но, судя по стонам внизу, был жив. Ему в расщелину сбросили верёвку длиной 20 метров. Её не хватило… Раненого удалось вытащить  («Профессор  Летавет приступил к осмотру  пострадавшего. На  поверхности  ледника  больной  опять потерял сознание,  и  мы поняли, что положение  серьёзно…»). Раненого, прервав на время восхождение,  как можно быстрее доставили в Ташкент.

Профессор Летавет в 1938 году предпринял очередную экспедицию на Тянь-Шянь, на пограничный с Китаем хребет Кокшаал-Тоо. Штурмовую группу из трёх человек (Иванов, Сидоренко) возглавлял Леонид Гутман. В некоторых публикациях об экспедициях на Тянь-Шань под одной и той же фотографией стоят разные фамилии – или «Август Летавет», или «Леонид Гутман». Это разные люди, хотя и участники одной экспедиции. Гутман погиб в Великую Отечественную войну в 1942 году.

Долгое время с открытием и с определением высоты пика Победы было много неясностей. Считалось, что самая высокая точка Тянь-Шаня – ниже 7 тысяч метров. Только осенью 1943 года, во время экспедиции военного топографа Павла Рапасова, окончательно выяснилось, что высота этого пика - 7439 метра, то есть на полкилометра выше, чем думали раньше. В тот раз эту вершину навали не пик Победы, а пик Военных топографов. В пик Победы она была окончательно переименована в 1946 году, хотя идея родилась раньше, ещё до победы над фашисткой Германией. Но существовало и ещё одно название. И оно связано с экспедицией Августа Летавета. Три участника его штурмовой группы во главе с Леонидом Гутманом 19 сентября 1938 года поднялись на неизвестную вершину и назвали её пиком 20-летия ВЛКСМ  (исконные названия этой горной вершины - «Хан-Тенгри» и «Томур»). Но из-за неточности приборов и особенностей рельефа, это восхождение не считалось восхождением на вершину, позднее названную пиком Победы. Только двадцать лет спустя, при сравнении фотографий 1938 и 1958 года, сделанных участниками разных экспедиций, стало понятно, что штурмовая группа экспедиции Летавета побывала на высоте 7439 метров и даже не узнала об этом. Леонид Гутман не дожил до того времени, когда это было установлено.

Особенность пика Победы в том, что наивысшую точку определить очень сложно. Поэтому разные экспедиции устанавливали  вершинный тур там, где считали правильным. Получилось, что вершин как бы несколько. Даже в более поздние времена альпинисты оказывались на вершине и не замечали вершинного тура, установленного участниками предшествующих экспедиций.

На юбилейном вечере в 1966 году, посвящённом 180-летию Псковской мужской  гимназии, Август Летавет сказал: «Псковский период моей жизни оказал глубокое влияние на формирование моей личности… многое для этого было заложено здесь, в этих стенах, - в те далёкие, дорогие сердцу годы…»

Летавет имел в виду не только свои научные и спортивные достижения. Об этом подробно написала краевед Тамара Вересова. В апреле 1988 года она прочитала в воспоминаниях академика Августа Летавета: «…я довольно часто стал бывать у Юрия с Мишей в комнате, которую они снимали в радикальной интеллигентной семье старых псковичей Кузнецовых».  Юрий – это Юрий Тынянов, товарищ Летавета, тоже учившийся в псковской гимназии. Таким образом, стало понятно, что Тынянов жил неподалёку от реки Псковы на нынешней улице Воровского, 9 в двухэтажном «Доме Кузнецовых», теперь памятнике регионального значения. Об этом здании с той поры столько написано, в том числе и мной. Оно много лет подряд разрушается. Первоначально там хотели сделать музей Тынянова (идею Тамары Вересовой поддержал ещё один выпускник псковской гимназии Вениамин Каверин), потом там жили бездомные… Теперь там уже вообще никто не может жить.

Во время приезда Августа Летавета в Псков на 180-летний юбилей псковской гимназии академик прочёл юношеские стихи Юрия Тынянова. Только у него они сохранились. Когда Вениамин Каверин писал свою автобиографическую книгу о детстве и юности «Освещённые окна», то воспоминания Летавета ему тоже пригодились.

Как написала Тамара Вересова, «дружба Августа Летавета с Юрием Тыняновым – они учились в параллельных классах – началась с осени 1909 года и продолжалась до последних дней… Дружба была крепкой, сердечной. Очень организованный, сосредоточенный, терпеливый, прилежный Летавет; вспыльчивый, непримиримый, начитанный Тынянов…»

Тем не менее, с биографией Летавета то и дело в публикациях происходит какая-то путаница. Тамары Вересовой это, конечно, не касается, но другие, например, пишут, что вундеркинд-Летавет закончил псковскую гимназию с золотой медалью в 12 лет. Но Летавет родился в 1893 году, так что в 1912 году, когда ему эту медаль вручали (сразу после успешной сдачи экзаменов) ему никак не могло быть 12 лет. Одним из его однокашников иногда называют будущего академика Кикоина. С Исааком Кикоиным, родившимся в 1908 году, он в Псковской мужской гимназии никак не мог учиться (о Кикоине читайте здесь 3 сентября).

У Августа Летавета было много секретных исследований, связанных с радиацией и её воздействием на человека. Самые известные его труды по этой теме: «Гигиена труда при работе с радиоактивными веществами и излучениями», «Гигиенические проблемы радиологии», «Радиационный теплообмен человека с окружающей средой». Но есть и публикации совершенно другого рода: «Центральный Тянь-Шань», «На суше и на море», «По Центральному Тянь-Шаню», «На суше и на море», «Ледники хребта Кок-шаал-тау», «Путешествия и исследования альпинистов в Центральном Тянь-Шане», «Ледники СССР»… Но Летавет, начинавший с любительских экспедиций на Кавказе, был исследователем не только Тянь-Шаня, но и Памира (на Памире его именем назван горный перевал).

Летавет любил высоту.

Август Летавет вспоминал, что во время одной из экспедиций на одном из участков полуобвалившейся тропы он на скалах разглядел такую надпись на арабском языке: «Путник, от тебя до могильной земли один шаг, будь осторожен, как слезинка на веке».

Лунный свет не держится в этом окне.
В этом окне вообще никогда Луны нет.
Но чем дольше смотришь на небо, тем ближе к ней.
Луна поблизости уже четыре миллиарда лет.

Чем ближе к ней, тем темней.

Не видно, но она есть.
Если смотреть с Луны, то нет никакого окна.
Осталось только перенести весь вес.
Не с Луны, не с Земли настоящая жизнь не видна.

Смотришь наверх, пыль сдувая со всех планет,
И кажется, что тебе самому четыре миллиарда лет.