Медали в трёх видах метаний не вывели нас вперёд

Сергей Витте стал почётным гражданином Великих Лук в мае 1899 года. Так решила Великолукская городская дума. На десятилетие службы министра финансов Сергея Витте, пришедшееся на 1902 год, Великолукская дума выделила 50 рублей на его портрет, который решили повесить в помещении городской думы. Тогда же было решено учредить стипендию имени Витте в мужском приходском училище Великих Лук.

Сергей Витте один из немногих политиков, живших сто лет с лишним лет назад (он умер от менингита в марте 1915 года), чью политику и чью личность обсуждают (обычно проклинают) до сих пор. Его уже век как нет, но, предупреждают его ненавистники, дело его живёт.

Когда обсуждают и осуждают Витте, то имеют в виду не только конкретного человека, а весь так называемый либерализм. Это глобальная претензия. По этой причине монархисты и черносотенцы для доказательства своей правоты охотно цитируют Ульянова (Ленина): «Блестящий бюджет Россия уже видала (при Витте). Тоже была «свободная наличность», тоже было хвастовство перед Европой, тоже усиленное получение займов от европейской буржуазии. А в результате? Крах».

В таких случаях даже Ленин оказывается подходящим союзником. И это не изобретение нашего времени. В то время, когда на Витте объявили охоту (в годы Первой русской революции), черносотенцы и революционеры тоже взаимодействовали. Об этом можно говорить определённо. Опубликованы показания, экспертизы… Следствие тогда велось совсем не идеально, но главное было установлено. Многие убийства и покушения на убийство видных общественных деятелей фактически раскрыты. Однако до суда дело доводить не собирались. Иначе бы пришлось всенародно заявить, что в России действует организация убийц, тесно связанная с высокопоставленными чиновниками.

Сегодня претензии к Витте предъявляются наследниками тех самых черносотенцев. Его называют «агентом влияния» мирового «финансового интернационала». Витте будто бы только тем и занимался, что «подрывал экономику и финансы Российской империи», «развязал войну с Японией», спаивал Россию… Если во всё это поверить, то окажется, что не было человека для России более опасного, чем граф Витте. Видимо, по этой причине звучат слова о том, что главным революционером в России надо считать не Ленина, а именно графа Сергея Витте…

Витте был, конечно, политик неидеальный. Хотя если изучать историю, читая только его трёхтомные воспоминания, которые он предусмотрительно хранил в швейцарском банке, то можно прийти к выводу, что всё-таки идеальный. Мемуары — слишком субъективный жанр, чтобы доверять им полностью. Однако есть множество способов проверить достоверность высказываний одного из самых влиятельных российских политиков начала ХХ века. И тогда многое подтвердится. Финансовые реформы Витте не были направлены на то, чтобы разорить Россию, что бы ни писали о нём нынешние публицисты. И разжигал Русско-японскую войну не Витте, а его главный оппонент — Вячеслав Плеве (сегодня пишут, что это Витте «очернил» Плеве, действуя «в интересах Англии, Франции и США»). Что-то похожее случилось и в истории с покушением на Витте в 1907 году. У меня нет сомнений, что оно готовилось, но Витте тогда обвинили в том, что он сымитировал это покушение. Подобный поворот позволял избежать ответственности тем, кто готовил убийство, а заодно и в очередной раз запятнать автора Манифеста 17 октября. Манифест — это ещё одна «вина» Витте. Будто бы введение в России парламентаризма ускорило крах Российской империи.

…В своих воспоминаниях Сергей Витте написал: «… Мой отец, приехавший в Саратовскую губернию, был лютеранином; он был дворянином Псковской губернии, хотя и балтийского происхождения. Предки его, голландцы, приехали в балтийские губернии, когда таковые ещё принадлежали шведам». Отца звали Христофор-Гейнрих-Георг-Юлиус Витте (Юлий Фёдорович). Дворянином он не был, но заслуги семейства Витте перед Россией позволяли рассчитывать на дворянство, которое, в частности, давало возможность детям поступать в привилегированные учебные заведения. Вопрос о дворянстве семьи Витте решался Псковским дворянским депутатским собранием в 1856 году — «по заслугам отца на гражданской службе». Решение было принято положительное. Указ Сената, утверждавший это решение, вышел 10 апреля 1856 года. Тогда, в частности, дворянами Псковской губернии стали три сына Юлия Фёдоровича: Александр, Борис и Сергей (подробности есть в докладе псковского краеведа Натана Левина, который он прочёл на V Псковских архивных чтениях в ноябре 2010 года). Так что Сергей Юльевич Витте хоть и родился в Тифлисе, но дворянином стал псковским — когда ему исполнилось полных 6 лет. А почётным гражданином Великих Лук он стал после того, как принял активное участие в строительстве в 1886-1888 годах Псково-Рижской железной дороги с веткой на Дерпт, активно привлекая к строительству частные железнодорожные общества (много лет Сергей Витте проработал на разных должностях в железнодорожном ведовстве, в итоге став министром путей сообщения). Усилиями Витте в 1894-1897 годах появилась железнодорожная линия Псков — Бологое. В 1897 году начала строиться линия Дно — Новосокольники, а потом и дорога Москва — Виндава (Вентспилс), шедшая как раз через Великие Луки.

Когда я бываю в Петербурге и оказываюсь на Петроградской стороне, то всегда стараюсь пройти мимо дома, в котором жил Сергей Витте. Это особняк на Каменноостровском проспекте, построенный архитектором Эрнестом Виррихом. В советское время туда перевели детскую музыкальную школу № 2, которую закончил скрипач и дирижёр Владимир Спиваков. А в 1907 году там намеревались взорвать возвратившегося из заграницы Сергея Витте. Тогда он уже был в отставке, но крайние монархисты и радикальные революционеры всё равно считали его главным виновником бед России.

Первую бомбу (их было две) обнаружили случайно — когда собирались растапливать печку. Истопник заметил длинную бечёвку и привязанный к ней небольшой ящик. Бомбы спустили с крыши через трубы. «Ящик этот ротмистр Комиссаров вынес сам в сад и раскупорил его, — вспоминал Сергей Витте. — Когда он раскупорил, то оказалось, что в этом ящике находится адская машина, действующая посредством часового механизма. Часы поставлены ровно на 9 часов, между тем было уже около 11 часов вечера. Тогда, когда он вскрыл ящик и разъединил вспышку, а вспышка должна была произойти посредством серной кислоты, то принес её в дом и положил на стол, около моего кабинета, в моей библиотеке. Все начали осматривать эту машину; затем составлять всевозможные протоколы…»

«Всевозможных» протоколов было много. Тот, кто не доверяет мемуарам Витте, может прочесть показания, которые давали полиции люди, никаких симпатий к бывшему председателю Совета министров Российской империи не испытывавшие. Многое было опубликовано вскоре после смерти графа Витте в № 3 «Русской мысли» в 1915 году. Статью «Семь лет назад (Покушение на жизнь гр. Витте)» написал Л. Львов (Лев Клячко) на основе протоколов допроса. В статье приведены показания некоего Александра Тхоря, бывшего члена «Союза русского народа»: «…особенно мне не понравилось, что в Союзе по целым дням обсуждалось и говорилось о побоях и убийствах… Зашёл разговор о графе Витте следующего содержания: Власов: — Граф Витте виновник всего движения; Федотов: — Его бы пристрелить, я бы пошёл с удовольствием; Власов: — Кого назначат, тот и пойдёт».

Из многих источников давно известно, кого назначили и кто пошёл. Граф Витте был убеждён, что в деле были замешаны крупные чиновники: «Из того же следствия видно, что в Москве всем этим руководил чиновник при московском генерал-губернаторе, граф Буксгевден, и что он, т. е. Буксгевден, когда Казанцев должен был совершить через Фёдорова мое уничтожение, приехал в это время в Петербург». (Граф Александр Буксгевден — чиновник особых поручений, был потомком основателя Риги, в  1908 г. стал членом Главной палаты Русского народного союза имени Михаила Архангела). Казанцев — это крестьянин Александр Казанцев, которого власти снабдили фальшивым паспортом на имя Казимира Олейко. Перед тем как осуществить покушение на Витте, Казанцев принимал участие в нескольких заказных убийствах либеральных деятелей, включая депутата Госдумы Григория Йоллоса (для убийств «втёмную» использовались революционеры). Об этом 3 мая 1910 года Сергей Витте написал действующему председателю Совета министров Петру Столыпину: «В то время как в Петербурге производилось следствие о покушении взорвать мой дом, в Москве следственные и полицейские власти старались обнаружить виновных совершенного 14 марта 1907 г. убийства журналиста Йоллоса. Московский следователь остановился на мотиве этого преступления и занялся выяснением вопроса о возможной прикосновенности к делу лиц, принадлежащих к крайним правым политическим партиям. Уже через две недели после начала следствия, 28 марта, было доставлено к делу два анонимных письма, адресованных в редакцию «Русских ведомостей», сотрудником которых состоял убитый Йоллос. В этих письмах высказывались угрозы правых политических партий, вслед за Йоллосом, убить еще многих лиц, «Йоллос первым был по очереди», — сказано в одном из писем, и далее следует целый ряд имен приговоренных к смерти лиц, и в числе их назван и я, граф Витте, с добавлением такой фразы: «устроивший недавно симуляцию покушения на себя бомбами». Приведенная фраза является повторением того, что было напечатано за месяц перед тем, 8 и 10 февраля, в органе союза русского народа «Русском знамени», в мнимых корреспонденциях из Гельсингфорса, где передавалось содержание финляндских карикатур, изображающих меня подкладывающим адские машины в трубы моего дома…»  

В сентябре следующего, 1911 года Столыпина убьют — как раз руками очередного революционера, вступившего в союз с крайне правыми монархистами из охранного отделения. «В производстве следствия, — написал Витте в мемуарах о событиях 1907 года, — я в курсе не был, только слыхал несколько раз от судебных властей, что следствием открыть преступников не могут, но вот о том, что это преступление было симулировано, т. е., что преступления не было и только была какая-то комедия преступления, то эта версия была так распространена полицией и судебным ведомством, что она достигла в ближайшие дни и верха».

Несмотря на то что Витте в следственные дела не посвящали, многое он уже знал — от своих знакомых: «…мне один знакомый передавал, что к нему приехал один студент Политехнического института… этот студент рассказал ему, что он сын офицера пограничной стражи (генерала), что на сестре его матери женат Казаринов. Этот Казаринов — вице-председатель общества Михаила Архангела, образованного Пуришкевичем… Он нашел, что Казаринов занимается устройством двух адских машин и, когда его спросил этот генерал, для кого эти машины приготовляются, он сказал, что мы приготовляем, чтобы взорвать графа Витте и его дом…»

Многие источники указывали как на организаторов преступления в одну сторону — в сторону Казаринова, Буксгевдена, Дубровина (председателя главного совета Союза русского народа Александра Дубровина) и других членов двух черносотенных монархических организаций — общества Михаила Архангела и Союза русского народа. Организаторы покушений считали, что такие люди, как Витте, «погубили Россию», продали её англичанам, французам, американцам… Среди тех, кто вёл следствие, тоже были люди, не желавшие находить настоящих преступников. Так что найденный в лесу труп одного из организаторов нескольких политических покушений и убийств Казанцева никак не хотели опознавать. Слишком уж неприятные подробности открывались при непредвзятом расследовании.

Казалось бы, патриоты-государственники первыми должны быть заинтересованы в том, чтобы в государстве был порядок. Но «патриоты» типа Буксгевдена или Дубровина вели себя иначе. Они сводили счёты со своими политическими противниками, минуя суды, зато используя террористов-революционеров. Революционеры же в свою очередь использовали «патриотов», чтобы «расшатать ситуацию». Главная ответственность в том, что такое стало возможно, в любом случае лежала на тех, кто находился у власти, но использовать её по назначению никак не желал, закрывая глаза на многие преступления. Чиновникам из охранного отделения казалось, что они контролируют процесс, убирая чужими руками неугодных. В действительности они убрали в том числе и себя, а заодно убрали с карты мира и самую большую страну в мире.

Медали в трёх видах метаний
Не вывели нас вперёд.
Изменим наш день свиданий.
Изменим и месяц, и год.
Метаться от белого к чёрному.
Метаться в горячке, в бреду.
В четыре утра обречённо
Проснуться в холодном поту.

Затянули здесь песню русскую
И фальшивят сто раз подряд.
Но фальшивые ноты в нагрузку —
На любителя, не повредят.
Знаю, здесь и не то слыхали,
И стреляли в мишень — мимо нот,
И взлетали в бесславном хорале,
Потрясая глухой приход.
Знаю, здесь и не то видали
В приближающемся идеале.
В трёх видах метаний медали
Обратно легко отдали.

В этом театре раздробленных наций
Слишком поздно метать и метаться.