Не счесть разных вариантов битвы за славу. Слава мало кого спасала

Шахматы в Пскове были популярны задолго до того, как здесь в 1912 году открылось Общество шахматистов. Когда осенью 2008 года десятый чемпион мира по шахматам Борис Спасский приезжал в Псков, то сказал, что здесь его, помимо прочего, «интересовала деревня Бисерово, где родился Александр Петров – наш русский шахматный дедушка». «Русские шахматы пошли от него, - напомнил Спасский тем, кто забыл. - Псковщина и Псков оказались таким большим шахматным истоком русским шахматным культуры». С Петровым всё понятно. На протяжении полувека он был сильнейшим русским шахматистом – и практиком, и теоретиком. Но как выяснилось, у Бориса Спасского, много десятилетий живущего во Франции, корни тоже псковские.

Мама Бориса Спасского Екатерина Петровна и его бабушка жили в деревне Ряднево в Гдовском уезде (теперь это Псковский район). Екатерина Петровна работала на станции Ямм. Спасский в 2008 году впервые съездил в эту деревню и, вернувшись, сказал: «Мне посчастливилось увидеть эту избу и таким образом прикоснуться к своим истокам». Это было, наверное, самое серьёзное, что он в тот раз произнёс. Спасский постоянно шутил. Посетил одну из псковских школ и на вопрос: «Какое впечатление произвела на вас школа?», ответил: «Впечатление – неизгладимое. Марихуану никто не курил… при мне. Чистый рай».

Прежде чем пообщаться со Спасским, я перечитал главу «Борис десятый» книги «Мои великие предшественники» Гарри Каспарова, репортаж с презентации которой я делал в 2004 году в Москве. «Борис Васильевич, - спросил я десятого чемпиона мира. - Гарри Каспаров в свой книге «Мои великие предшественники» приводит ваши слова о турнире 1953 года в Бухаресте, когда вы в первом туре победили Смыслова, а потом «началась рубка между советским гроссмейстерами, и вперёд вырвался Ласло Сабо. И тогда поступил приказ из Кремля: делать между советскими участниками ничьи…». Часто советским гроссмейстерам приходилось получать приказы из Кремля?» «Эти сведения Каспаров получил от меня», - подтвердил Борис Спасский. «Я не сомневаюсь. Уверен, что Каспарова в 1953 году в Бухаресте не было». – «Вы правильно обращаетесь к первоисточнику. Я был тогда телёнок крупнокалиберный… (Спасскому в 1953 году было 15 лет. – Авт.). Действительно, турнир начался с того, что началась рубка. Мне посчастливилось обыграть Смыслова, а он был уже сильнейшим игроком мира. Но всегда попадал либо на малышей, либо на женщин. И всегда у него были приключения. В данном случае, он мне проиграл… Я бы не сказал, что приказы из Кремля мы получали всегда. Но это было довольно часто. В этом случае спорткомитет не имел права рисковать первым местом. При живом Сталине упустить победу, имея такую мощную команду, мы не могли. Там играл Смыслов, Петросян – будущие чемпионы мира. Болеславский тоже был большой звездой для того времени. У нас был очень симпатичный комиссар – Георгий Гаврилович Мещерский. Он собрал нас, зачитал телеграмму и говорит: давайте готовьтесь к партиям, чтобы ничьи выглядели пристойно, красиво, всё как надо… С другой стороны, советские шахматисты являли пример спортивного отношения. Но это было немножко позднее. Кстати, к некоторым партиям меня готовил Исаак Болеславский. В частности,  к партии против Сабо. А в итоге 4-5-6 места разделили Сабо, Болеславский и Спасский. Вот такое забавное совпадение. А турнир выиграл Александр Казимирович Толуш, мой тренер».

О Спасском надо писать отдельно. Десятки историй, десятки шуток… Он не просто отвечал на вопросы, но изображал действие в лицах, играл голосом, а потом и вовсе встал со стула и изобразил Исаака Болеславского – опять-таки, в связи с  Бухарестским турниром. Он вспомнил ещё одну историю: «Вначале были все эти здравицы за Сталина. Аплодисменты… Как раньше писали?.. Переходящие в овации... Сначала хлопали робко. Потом народ разошёлся… На меня это произвело большое впечатление. Передо мной стоял Болеславский. Он, наверное, товарища Сталина не очень жаловал, поэтому хлопал так… Шлёп… Потом второй шлепок… Это было очень интересно. Оказывается, не все с таким энтузиазмом это воспринимали. …» При этих словах Борис Спасский вскочил со стула, повернулся спиной, заложил руки за спину, и стал хлопать, скрестив руки за спиной, как Болеславский.

…Перед Первой мировой войной псковское Общество шахматистов развернуло бурную деятельность. В город один за другим приезжали шахматные знаменитости – давать сеансы одновременной игры. Самым известным был Хосе Рауль Капабланка. В 1914 году он ещё не был чемпионом мира, но к этому шло. В сеансе одновременной игры на 31 доске Капабланка одержал 31 победу. Следующим в Псков пригласили действующего чемпиона мира Эмануила Ласкера, у которого Капабланка позднее отберёт шахматную корону. Ласкера Псков не увидел, но приехал другой знаменитый представитель Германии Зигберт Тарраш – автор высказывания: «Вам, господин Ласкер, я могу сказать только три слова: шах и мат». Тарраш в Пскове во время трёхчасового сеанса победил в 17 партиях при трёх ничьих и одном поражении (Спасский в 2008 году Пскове тоже одновременно играл с 21 шахматистом, не проиграв ни разу и одержав тринадцать побед). Следующим в 1914 году должен был приехать ещё один будущий чемпион мира Александр Алехин. Он уже дал согласие, но летом началась война.

После Второй мировой войны Спасский всё в том же Бухаресте пообщается с тренером, который сопровождал эмигранта Александра Алехина в путешествии по Чехии во время Второй мировой войны. «Правда ли, что Алехин хотел вернуться в Москву?» - спросит его 15-летний Спасский. - «Да, хотел, хотел… Но только с немецкими танками», - ответит тренер. Об Алехине и его смерти Спасский, по образованию – журналист, напишет целую книгу.

В моём детстве о Международном дне шахмат (он отмечается 20 июля потому, что в этот день в 1924 году в Париже основали Всемирную шахматную федерацию – ФИДЕ) я ничего не слышал. Но шахматы меня и так сопровождали каждый день. Мой отец Владимир Семёнов был сильным шахматистом, одно время работал директором псковского шахматного клуба, иногда давал сеансы одновременной игры – в политехе или на стадионе «Машиностроитель», как правило, на 20 досках. Меня отец легко обыгрывал вслепую.

Я был совсем маленький, когда меня приводили в шахматный клуб, находившийся тогда в Летнем саду на горке в красивом деревянном летнем павильоне, напоминавшем мне дачную усадьбу. Потом клуб переместился на Завеличье – на улицу Горького. Отец много играл по переписке, так что каждый день в почтовом ящике я доставал открытки, присылаемые со всей страны или из-за границы. В доме постоянно появлялись какие-то новые шахматные призы за победы в турнирах – небольшие гравюры, вазы, книги, шахматные часы… Но главное, что у нас была большая шахматная библиотека. Сотни книг и тысячи шахматных журналов. Я их все либо прочёл, либо хотя бы пролистал. Меня интересовали не столько партии, сколько комментарии, фотографии, биографии… Все эти книги и сейчас под рукой. «Первые русские мастера», «Пол Морфи», «Макс Эйве»… Книга «Первые русские мастера» Линдера, конечно же, начинается с биографии Петрова – первого русского шахматного мастера, родившегося ещё при Екатерине II в 1794 году. В книге приведены слова самого Александра Петрова: «Из ранних лет моего детства более всего осталось в моей памяти: песчаные берега реки Великой, комната, в которой я родился, оклеенная бумажками в шахматное поле с китайскими изображениями, и резные шахматы… Шахматы эти были первыми игрушками. Я расставлял их по шашечнице и двигал, как играют дети солдатиками».
Что-то похожее было и в моём детстве, хотя шахматиста из меня не вышло. Зато я стал шахматным королём – часа на два. В первом классе бабушка мне на новогодний маскарад сшила чёрно-белый клетчатый костюм, по стилю напоминавшую одежду века XVII.  Так что в спортзал 47-й школы я явился в костюме шахматного короля – в чёрно-белом берете, таком же плаще-шахматной доске с фигурами-блёстками и с игрушечной шпагой. Спустя много лет я как педагог в память о том маскараде придумаю хореографическую композицию и разыграю на сцене с лицеистами шахматную партию (одновременно это будет танец). На большой экран за спинами танцоров в это время будут проецироваться кадры сражения, взятые из старого исторического фильма. Но самое главное, что я принесу на показ тот самый плащ шахматного короля и надену его на плечо новому «шахматному королю» (плащ первоклассника для одиннадцатиклассника-артиста был слишком мал).

У Александра Петрова была знаменитая шахматная задача. Он её описал в своих записках, когда рассказывал о герое войны 1812 года генерале Михаиле Милорадовиче, «страстном охотнике до шахматной игры».  Задача называлась: «Бегство Наполеона из Москвы в Париж». Белые начинают и дают мат в 14 ходов. Белые кони изображали казаков атамана Платова. Шахматы хороши тем, что с помощью них можно рассказать обо всём. Не только о баталиях.

В дни польского восстания 1863 года Александр Петров оказался в Польше. Восставшие уланы задержали известного русского шахматиста и привезли в лагерь восставших. В Петербурге распространились слухи, что «русский Филидор» убит. Но это было не так. Петров в плену не то что не погиб, но ещё и составлял шахматные задачи. Позднее восставшие, вежливо с ним обращавшиеся, Петрова отпустили, получив выкуп 10 тысяч злотых и вручив ему письмо наместнику в Варшаве. Я думаю, можно придумать шахматную задачу в духе Александра Петрова, назвав её «Освобождение Петрова из польского плена» - белые начинают и выигрывают.

 … Одна из самых любимых книг моего детства – «С шахматами через века и страны» Еже Гижицкого. Эта огромный том сейчас у меня под рукой – издан в Варшаве (там, где похоронен Петров) в 1964 году с предисловием Давида Бронштейна. Это всемирная иллюстрированная история шахмат: картины, кадры из фильмов, фотографии музейных экспонатов, множество рассказов, стихи о шахматах, в том числе и отрывки из пастернаковской поэмы «Марбург»: «Ведь ночи играть садятся в шахматы // Со мной на лунном паркетном полу, // Акацией пахнет, и окна распахнуты, // И страсть, как свидетель, седеет в углу».

Есть в книге Еже Гижикого и фото эстампа «Андерсен и Морфи играют в шахматы в Париже в 1858 году» (когда Александр Петров приедет в Париж, ему тоже будет о чём поговорить с некоронованным королём шахмат из Нового Орлеана Полом Морфи).

Скандинавская партия: Пол Морфи – Адольф Андерсен.
Стейниц обычно играл С-4 – С-6,
А Густав-Адольф рвался по адресу:
Псков, до востребования. Не счесть
Разных вариантов битвы за славу.
Слава мало кого спасала.
Всем же известно то, что за салом
Карл ХII ездил в Полтаву.
Перевес пешек на ферзевом фланге.
Надёжный статус неправильной жертвы.
В гости набились пёстрые флаги,
Определяя поворот сюжета.

Морфи – Андерсен. Скандинавская партия.
Фигуры катаются по тонкому льду.
Шахматный бог насылает проклятия.

Чёрные сдались на пятьдесят третьем ходу.