Он доктор всех-всех бесполезных наук. Когда свистеть устаёт – переходит на стук

6 августа 1940 года арестовали академика Николая Вавилова. Он умер в 1943 году в саратовской тюрьме (воспаление лёгких-дизентерия-дистрофия). В уголовном деле о «группе Вавилова» под № 11 значится Евгения Синская, многолетняя научная соратница Вавилова, о которой академик однажды отозвался так: «Я далеко не всегда понимаю её, даже подчас боюсь мощи её ума». В том же уголовном деле, хранящемся в архиве ФСБ, говорится: «Синская Евгения Николаевна - 1892 года рождения, ур. г. Пскова, из мещан, учёный специалист ВИР'а, беспартийная». Запись неточная. Следователи что-то напутали. Евгения Синская родилась в 1889 году в Великих Луках. Но не это уберегло её от самых страшных последствий. Её спас Николай Вавилов, догадывавшийся, что рано или поздно его могут арестовать, а вместе с ним – ближайшее окружение. Он заранее уволил Евгению Синскую из Всесоюзного института растениеводства (ВИР). Синская, работавшая с Вавиловым с 1921 года, обиделась и только позднее, после ареста в 1940 году Николая Вавилова, поняла, что он, таким образом, постарался отвести от неё удар.

Впрочем, следователи НКВД о Евгении Синской прекрасно знали. Её фамилия в деле имелась, по меньшей мере, с 1937 года, когда арестованный сотрудник отдела прядильных культур Б. дал на неё нужные показания: «...В период 1932—1933 г. зав. кормовым отделом Синская Е. Н. ... заведомо зная ценность и назначение крупных семенных площадей, кормовых трав на Кубанской станции ВИР’а, без всякого на то основания, произвела их полную распашку и таким образом уничтожила семенники ценнейших кормовых трав, часть из которых были засеяны и размножены впервые в СССР, что является прямым вредительским актом со стороны Синской...»

Однажды Евгения Синская и Николай Вавилов в шутку договорились, что оставшийся на земле напишет об ушедшем некролог. Некролог о Вавилове Евгения Синская сразу же после смерти Вавилова, конечно, опубликовать не могла по нескольким причинам. Смерть Вавилова долго не афишировали, а если бы даже и объявили, то кто бы позволил его опубликовать?

И всё же Синская написала больше, чем некролог. Во-первых, она продолжала заниматься наукой. Синская была эволюционист и систематик, генетик и селекционер, эколог и географ, крупный специалист по культурным растениям. Она была одним из самых выдающихся отечественных биологов первой половины XX столетия. Во-вторых, Синская оставила подробные воспоминания о Вавилове. Более того, Евгения Синская написала книгу «Жизнь Веры», где тоже есть воспоминания и о Вавилове, и о Великих Луках (в Великих Луках она закончила семь классов гимназии) … Книга «Жизнь Веры» открывается эпиграфом из Сергея Есенина: «Разберёмся во всём, что мы видели, // Что случилось, что сталось в стране. // И простим, где нас горько обидели // По чужой и по нашей вине».

Биография Евгении Синской интересна, даже если не принимать в расчёт многолетней работы с Вавиловым и забыть о разгроме агрономической науки. Вера – это и есть Евгения Синская. Это был её полуподпольный псевдоним до революции, когда она, во время студенческой юности, входила в анархический кружок, возглавляемый профессором Межевого института Боровым. «Жизнь Веры» – это жизнь Евгении Синской, описанная в третьем лице.

Сегодня в России снова набирает силу волна публикаций – статей и даже книг, в которых академику Вавилову отводится роль бездарного, но коварного злодея, гнобившего народного гения Трофима Лысенко. Было бы удивительно, если бы подобные публикации не появлялись. Лженаука в современной России востребована. Учёные с сомнительной репутацией неплохо себя чувствуют. В 2013 году в «ПГ» я опубликовал большой текст - «Пыль в глаза»… Полистаешь биографии тех, кто входит в нынешнюю «элиту», и можно подумать, что в стране заправляют сплошные учёные: доктор педагогических наук Аркадий Ротенберг, кандидат педагогических наук Борис Ротенберг, кандидат экономических наук Игорь Сечин… Не говоря уже о докторе юридических наук, профессоре, действительном члене Петровской академии наук и искусств, Российской академии социальных наук, Балтийской педагогической академии Александре Бастрыкине… Путин - кандидат наук, Якунин – доктор, академик Кадыров тоже пока кандидат, но работает над докторской диссертацией, Шойгу - академик четырёх академий… Профессор, доктор медицинских наук Михаил Анохин не так известен, влиятелен и богат, но и он получил свою долю славы – после того, как опубликовал в 2015 году в «Литературной газете» статью с говорящим названием «Накормившие ложью» - о Николае Вавилове. Читаешь эту статью и ей подобные, и сразу видишь, откуда что берётся. Таких авторов вдохновляют уголовные дела, сфабрикованные ОГПУ и НКВД. При каждом удобном случае можно процитировать какое-нибудь «признательное» показание. Эти авторы безоговорочно верят в честность сталинского правосудия и в советские газеты. Или делают вид, что верят. В 1955 году прокуратура признало дело «группы Вавилова»  сфабрикованным, но Михаил Анохин предпочитает верить лейтенанту госбезопасности следователю Александру Хвату, большому любителю ночных допросов и пыток.

Анохин пишет: «Н.И. Вавилов путешествовал, заводил знакомства на Западе (включая опасные с точки зрения НКВД), имел там счета в банках и, главное, растрачивал государственные средства без отдачи. Такое в 30-е годы квалифицировалось как «вредительство». После ареста в 1940 году он подписал все обвинения, кроме обвинения в шпионаже. Если действительно подвергался пыткам, тогда непонятно, почему отверг «шпионаж»? Вообще невозможно судить о следственных делах, не читая их…»

Что ж, в ЦА ФСБ России есть дело № Р-2311, а в нём сплошным потоком такие вот записи: «Свою антисоветскую работу Вавилов связывает с интересами капиталистических государств - Англии, США и Германии…» или «Первые указания на группировку Вавилова были получены 11 марта 1930 г. от арестованного ЭКУ ГПУ УССР - Дибольда Г. Г., одного из  руководителей к/р организации в с/х УССР. В своих показаниях «О московских агрономических группировках и их вредительской деятельности» Дибольд, указывая на к/р «группы опытников» … Автор «Литературной газеты» считает, что Лысенко – оболган, а Вавилов - несправедливо возвеличен. При этом Анохин ссылается на такого «авторитета» как академик Николай Дубинин, которого некоторые генетики называли «Лысенко № 2», хотя в конце сороковых Дубинин как генетик тоже подвергался преследованиям. Анохин цитирует Дубинина: «Агротехнические решения Лысенко спасли сельское хозяйство СССР». Получается, что пока Вавилов и его сообщники по заданию белоэмигрантов из Аддис-Абебы, американцев и «польских фашистов» морил голодом СССР (судя по материалам уголовного дела), Лысенко её спасал, но неблагодарные потомки этого не оценили. И виноват в этом, среди прочих, ещё один академик – Сахаров (У Анохина: «академик Сахаров в Академии наук открыто обвинил Лысенко в убийстве Вавилова, внеся важный вклад в травлю…»).

Завершается статья в «Литературной газете» скандальной цитатой профессора, доктора биологических наук Владимира Пыженкова, известного, в основном, по двум вещам, - он вывел гибрид огурца «Буран» и написал брошюру, в которой постарался смешать с грязью академика Вавилова. Михаил Анохин вслед за профессором Пыженковым повторяет: «Подлинно всемирную известность доставили ему (Вавилову. – Авт.) не его научные открытия при жизни, а его трагическая смерть». Родные Вавилова после этого, видимо, должны быть благодарны убийцам всемирно известного учёного.

Учёный  совет Всероссийского института растениеводства отреагировал на публикацию Пыженкова словами о том, что «изложенное Пыженковым, не только не соответствует этическим нормам, но и самим научным и историческим фактам...». Но это в наши дни не столь важно. Исторические факты, по мнению некоторых властных учёных, как раз и существуют, чтобы ими манипулировать «во благо государства».

Биография Николая Вавилова – это один из самых показательных примеров того, как человека можно приговорить к смертной казни (позднее заменённой на 20 лет заключения) только на основе «признательных показаний» и маршрутов перемещения по миру (Вавилов как президент Всесоюзного географического общества с 1931 по 1940 год не раз находился за рубежом в экспедициях и принимал участие в международных научных конференциях). В деле это названо «тесными неофициальными отношениями с иностранными и белоэмигрантскими кругами». Кроме того, его обвинили в том, что через него поддерживалась связь с «Трудовой крестьянской партией» (которой в действительности вообще не существовало). В уголовном деле имеется и такой «компромат» на Николая Вавилова: «Вавилов - сын крупного московского купца И. И. Вавилова, владельца фирмы «УДАЛОВ и ВАВИЛОВ»… Отец Вавилова во время революции бежал в Болгарию, где Вавилов неоднократно встречался с ним…». Проклял бы и забыл отца, то мог бы рассчитывать на снисхождение?

Что же касается Евгении Синской, то она с октября 1941 года заведовала кафедрой селекции и семеноводства в Ленинградском сельскохозяйственном институте (там, где сейчас работает профессор Пыженков). Из блокадного Ленинграда институт в 1942 году эвакуировали в Барнаул, а Евгения Николаевна отправилась в Краснодар, где заведовала лабораторией новых масличных культур во Всесоюзном научно-исследовательском институте масличных культур. После войны она вернулась во Всесоюзный институт растениеводства.

В одном из интервью автор романа «Белые одежды» Владимир Дудинцев на вопрос о том, «есть приметы лысенковщины в современной жизни?», ответил: «К сожалению, да. Лысенковщина сама по себе есть частный случай безнравственной практики «силового» отстаивания своей точки зрения… И не только в науке. А задумайтесь, что стоИт порой за авторитетом в искусстве? Я имею в виду дутый авторитет. Мы до сих пор живём в плену «заслуг» многих художников, чьи действительные заслуги ничтожны. Мы развращаем этим снисхождением самих себя».

Человек-наук ползёт по отвесной стене.
Человек-наук пишет труд о своей слюне.
Человек-наук поджигает избу на скаку.
Человек-наук спит только на правом боку.
Он не верит в то, что есть ещё левый бок.
БоКа нет, - доказать он смог.
Человек-наук – большой патриот, пулемёт, оптимист.
Он всё переводит без словаря. Переводит в свист.
Он доктор всех-всех бесполезных наук.
Когда свистеть устаёт – переходит на стук.
Человек-наук по науке крестит свой лоб.
Он любит работать в режиме «стоп».

Но как бы ни вилась вокруг его научная нить,
Рядом ходит тот, кто может это остановить.