Спасательный круг безжалостно заперт в квадрате

История «аскета-Александра I» прекрасно вписывается в ряд других историй о российских «правителях-аскетах» типа Ивана Грозного, Сталина, Путина… В Ростове, например, решили поставить спектакль о «монашествующем монархе» Сталине по пьесе Владимира Малягина. Простонародное сознание постоянно требует «простого царя». Такого как Путин, что ли. Чтобы правил бескорыстно и был владельцем, разве что, внедорожника «Нива» и автомобильного прицепа «Скиф». Это миф не только о добром, но и о бедном царе. Доброта в этом ряду вообще не первая добродетель. Другое дело – бедность. Самопожертвование ради государства и народа. Поэтому-то Иван IV бросает столицу и объявляет опричнину. Поэтому Сталин готов убивать своих соратников и жить в показной скромности. Всё «ради блага народа».

Александр I, как считают некоторые, дошёл в своём бескорыстии дальше всех. Существуют чуть ли не целые секты людей, верящих в то, что Александр Павлович не умер в 1825 году. Удивительно, что они ещё не утверждают, что он вообще не умер и жив до сих пор.

За четверть века своего правления Александр I приезжал в Псковскую губернию несколько раз – в 1802, 1812, 1818 и в 1822 годах. Будто бы самое сильное впечатление на императора произвёл визит в 1822 году в Псково-Печерский монастырь. Александр I направлялся из Пскова в Ригу, и в монастыре, уединившись в «убогой келье», 29 мая 1822 года встретился со «смиренным иеросхимонахом о. Лазарем», известным тем, что он однажды умер и трое суток пролежал в гробу. Над ним уже совершили положенные чтения, приготовили надгробную плиту. Но старец ожил. Если бы не ожил, не с кем было бы Александру Павловичу уединяться в Псково-Печерском монастыре (Ганди умер, и поговорить не с кем). Как пишут, император и монах «на прощание почтили друг друга земными поклонами». Царь плакал, глядя на 89 летнего старца, «скончавшегося» ещё в 1808 году.

В визитах императора не было ничего чрезвычайного. Обычная будничная жизнь правителя, проезжающего свои владения. Торжественные встречи, хлеб-соль, посещения богоугодных заведений, пожертвования денег, решение хозяйственных вопросов…Однажды в Пскове он осмотрел здание городской больницы и разрешил её на следующий год открыть (значит, в тот год открыть её не было никакой возможности). В другой раз был на освящении Успенской церкви на месте бывшей Феофиловой пустыни (в нынешнем Стругокрасненском районе Псковской области). Бывал в Опочке, Новоржеве, Острове… Обедал в Опочке, обедал в Острове… Когда Опочку посещали высокие особы, то селились либо оставались на обед в доме Якова Порозова. 21 декабря 1818 года тоже должно было выйти так: «Как приехал, начали трезвонить, доколе уехал на Войскую гору - все трезвонили. Квартира ему была отведена у Якова Порозова; но, однако, он побыл на станции, доколе переменили лошадей; оттоле спросил: есть ли поблизости церковь? И ему предложили, что на дороге Троицкая, куда он со станции прямо /направился/, и там его отец Семён Молочковский приняли и отпустил, - записал в дневник опочецкий обыватель Иван Лапин. - В церкви же мы с Матвеем Ивановичем стояли на один шаг от государя. Из церкви же отправился прямо в путь, хотя и был Порозова дом облюминован плошками и 40 восковыми свечами в комнатах, также и собор наш был весь облюминован, т.е. все, кои лишь находились лучшие свечи, в церкви были зажжены, и здесь ожидали Его Императорское Величество архимандрит с приготовленной для встречи речью, да почти и половина здесь народа оставалась; но, однако, все обманулись».

Однако император всё-таки сумел пообедать у Якова Порозова, но только в следующий приезд – 7 августа 1822 года. Иван Лапин и этот визит описал: «Впервые был в городе и ехал чрез Новоржев по нашей улице, где было усыпано желтым песком. Был на квартире у Якова Минича Порозова, обедал здесь и был принят от городского головы Ивана Силича Селюгина и нескольких граждан с хлебом и солью. Приехал в 12 ч., а выехал в 4-м. Народу было премножество. Все проводили, бежа за коляской до самого мосту реки Великой».

Этот дневник Лапина многим хорош. Не столько рассказами об императоре, а бытовыми подробностями. В том же 1822 году опочецкий обыватель писал: «Была вечеринка у Алёны Егоровны, но очень была скучной, потому что мало девушек…»; «Ходил по берегу Великой реки, выпивши бутылку крепкого трактирского пива, которое меня порядочно разобрало. Вот я сел наверху у моста и просидел почти целый вечер, в большое углубясь размышление о нонешнем годе…»; «Иванов день. Было множество народу на валу, где играли на инструментах, веселились и плясали: Иван Силыч, голова, Степан Алексеевич и много-много. Но только лишь успели сойти домой с валу, как вдруг увидели пожар ужасной величины, и что же? Это горела Кудрявцева кожевня, который только что исправился всеми материалами с помощью Степана Порозова; но в миг сгорела вся и со всею пристройкою…». В день визита в Опочку царя в жизни Ивана Лапина тоже было много интересного: «С 10 час. и до 5 час. утра, я играл с винным приставом на бильярде и выиграл пополам с маркером Иваном 55 рублей. Я ещё от роду впервые сыграл, не отходя от бильярда, 73 партии ночных... У него ж выиграл денег (но без денег) 200 руб. Сыграли 108 партий…».

Имя Александра I Благословенно­го позднее было присвоено самой известной в Пскове мужской гимназии (в 1808 году Главное народное учи­лище было преобразовано в губернскую мужскую гимназию).

Царь внезапно умер в 47 лет 19 ноября 1825 года в Таганроге. Но в это поверили не все. Несмотря на то, что протокол вскрытия тела Александра подписали девять докторов, присутствовавших при вскрытии (вскрытие делал лейб-медик Тарасов 20 ноября).  Начинался протокол словами: «Император Александр I 19 ноября 1825 года в 10 часов 47 минут утра в городе Таганроге скончался от горячки с воспалением мозга… Данное анатомическое исследование доказывает, что августейший наш монарх был одержим острой болезнью, при которой первоначально была поражена печень и прочие к отделению желчи служащие органы. Болезнь постепенно перешла в жестокую горячку с приливом крови в мозговые сосуды и последующим затем отделением и накоплением сукровичной влаги в полости мозга, и была причиной смерти его императорского величества».

Но у сторонников версии, что смерть царя была инсценирована, свои аргументы. Один из них – давняя, с детства, любовь царя к театру. Приводится письмо Екатерины II 1785 года: «Надо вам дать отчет в том, что совершил сегодня господин Александр, сделав себе из куска ваты круглый парик, и пока мы с генералом Салтыковым любовались тем, что его хорошенькое личико не только вовсе не обезображено от этого наряда, но еще похорошело…». В тот раз юный Александр Павлович взял комедию «Обманщик» и разыграл её один в трёх лицах. Но этого совсем недостаточно, чтобы уверовать в его бессмертие.

Кроме того, сторонники версии о том, что на самом деле Александр не умер, уверены, что вскрывалось тело не того человека, а его двойника. Якобы не совпадало количество шрамов на теле. В протоколе вскрытия говорится: «На обеих ногах ниже икр приметен темно коричневый цвет и различные рубцы, особенно на правой ноге, оставшиеся по заживлению ран, которыми государь император одержим был прежде». Скептиков смущает количество рубцов. Они исходят из того, что царь всего два раза повреждал себе ногу – когда выпал из экипажа и когда его лягнула лошадь во время парада польской кавалерии. Эти люди, кажется, разбираются о рубцах и царских пятнах на ягодицах больше, чем в современных делах. Или думают, что разбираются.

Лев Толстой сочинил «Посмертные записки старца Фёдора Кузмича», где от имени бывшего императора описал произошедшее в ноябре 1825 года: «Бегство моё совершилось так. В Таганроге я жил в том же безумии, в каком жил все эти последние двадцать четыре года. Я, величайший преступник, убийца отца, убийца сотен тысяч людей на войнах, которых я был причиной, гнусный развратник, злодей, верил тому, что мне про меня говорили, считал себя спасителем Европы, благодетелем человечества, исключительным совершенством…».

Книга Толстого для особо впечатлительной публики теперь чуть ли не документ, написанный рукой главного героя – царя в отставке. Якобы осенью 1836 года возле одной из кузниц около города Красноуфимска Пермской губернии был задержан человек «простом крестьянском кафтане», попросивший подковать лошадь. Неизвестный показался подозрительным. Его отвели «куда надо», объявили бродягой и судили за бродяжничество. Приговор был суров: 20 плетей и каторга. Бродяга, судя по всему, был непрост, знал языки, но ставить знак равенства между императором Александром Благословенным и  святым старцем Феoдором Томским (так потом называли того бродягу) было бы опрометчиво. Даже сам Лев Толстой по этому поводу высказался, отвечая на письмо великого князя Николая Михайловича, исследовавшего этот вопрос. У Николая Короленко, о котором я писал здесь 27 июля, есть очерк «Старец Фёдор Кузьмич. Герой повести Л. Н. Толстого», где писатель приводит ответ Толстого великому князю: «Очень вам благодарен, любезный Николай Михайлович, за книги и милое письмо. По теперешним временам мне особенно приятна ваша память обо мне. Пускай исторически доказана невозможность соединения личности Александра и Кузьмича, легенда остается во всей своей красоте и истинности.- Я начал было писать на эту тему, но едва ли не только кончу, но едва ли удосужусь продолжать. Некогда, надо укладываться к предстоящему переходу. А очень жалею. Прелестный образ…»

Да, прелестный образ. Востребованный.  Раскаявшийся царь, ушедший в народ. У Толстого это описано так: «Я родился и прожил сорок семь лет своей жизни среди самых ужасных соблазнов и не только не устоял против них, но упивался ими, соблазнялся и соблазнял других, грешил и заставлял грешить. Но бог оглянулся на меня. И вся мерзость моей жизни, которую я старался оправдать перед собой и сваливать на других, наконец открылась мне во всем своем ужасе, и бог помог мне избавиться не от зла — я еще полон его, хотя и борюсь с ним, - но от участия в нем. Какие душевные муки я пережил и что совершилось в моей душе, когда я понял всю свою греховность и необходимость искупления (не веры в искупление, а настоящего искупления грехов своими страданиями)…».

О Путине ведь тоже давно ходят легенды, что он не тот, а страной правит двойник. Поверить легче, чем разувериться.

Только не говори мне, что это осколок гранёного стакана.
Это лёд. И он растает, как положено льду.
Только не говори мне, что это вода из-под крана.
Это не вода, а огонь. И я его украду.
Только не говори мне. Твой язык мне давно непонятен,
А переводчик по горло утонул во лжи.
Спасательный круг безжалостно заперт в квадрате,
А черти сделали его чертежи.
Все разговоры с некоторых пор ничего не стоят.
Смысл внезапно обнулился – только держись.
Липкий набор самых тусклых историй –
Это не то, что вдыхает в нас жизнь.
Посмотри вокруг. Здесь молчание набирает силу.
А ещё говорят, будто нет больше сил.
А ещё говорят, будто что-то кому-то слили.
Нет. Всё на месте. И грабли, и набор из вил.

Я и так вижу, что впереди нас ждут жизнерадостные упыри.
Только не говори мне. Только не говори.

Только не говори мне, что это уже не ты,
А настоящий «ты» смотришь из-под могильной плиты.